Фонд GLORI сделал ре-пост этой важной статьи и снабдил её неофициальным русским переводом — оригинал этой публикации на английском языке доступен на сайте The Conversation по этой ссылке.
Набила Эль-Бассел, профессор социальной работы, директор Группы социальных вмешательств, Колумбийский Университет
Разрушительная опиоидная эпидемия является одной из наиболее серьёзных проблем, с которой столкнулась система общественного здравоохранения США за последние годы. От расстройств, связанных с употреблением опиоидных препаратов, в США страдают больше 2,5 миллиона человек.
Четверо из пяти новых потребителей героина начинали с того, что неправильно употребляли обезболивающие рецептурные препараты. В аналитическом докладе Центров профилактики и контроля заболеваний США за 2015 год отмечается, что у тех, у кого есть зависимость от обезболивающих препаратов, вероятность стать зависимыми от героина в 40 раз выше, чем у остальных.
Эпидемия началась не сегодня, у неё 30-летняя история. В 80-х годах тысячи людей умерли от передозировок, будучи зависимыми от крэка и кокаина. В наши дни люди умирают от обезболивающих препаратов и синтетических опиоидов, таких, как фентанил. В 1990 году я начала изучать взаимосвязь между ВИЧ и аспектами, связанными с множественной зависимостью. Я и члены моей исследовательской команды приглашали к участию в исследовании людей, которых мы находили в пунктах неотложной помощи, участвующих в метадоновых программах, находящихся в тюрьмах и местах лишения свободы, и тех, кто пользовался услугами СПИД-центров и поликлиник. Мы искали ответы на вопрос о том, какие препятствия стоят на пути тех, кто хотел бы получить помощь нарколога или пройти лечение от ВИЧ. Многое из того, что нам удалось узнать, соотносится и с проблемами, касающимися всего общества.
Две стороны наркотической зависимости
Несколько лет назад мне довелось беседовать с девушкой по имени Дженнифер, которая когда-то работала медсестрой и принимала антидепрессанты, которые ей прописали, чтобы помочь справиться с психотравмой, связанной с изнасилованием в детском возрасте. Когда предписанной дозы не стало хватать, она начала воровать наркотические препараты в клинике, где работала, но её поймали и уволили. Не имея возможности достать обезболивающие, Дженнифер начала употреблять героин и кокаин. По её словам, сотрудники медучреждений проявляли по отношению к ней стигму, ведь она была наркозависимой. У неё не было возможности воспользоваться услугами консультирования, чтобы справиться с депрессией. Её случай вовсе не уникален, ведь у многих женщин нет доступа к услугам, связанным с психотравмами и гендерным насилием.
Tarryn Vick takes a dose of methadone at a clinic in Hoquiam, Wash., where she is being treated for drug addiction, June 15, 2017. AP Photo/David Goldman
Не так давно наша команда беседовала с парнем по имени Джон, который начал употреблять наркосодержащие препараты, чтобы избавиться от болей в спине. Их ему требовалось всё больше и больше, и постепенно требуемая доза стала превышать то, что мог ему выписать врач. После этого он обратился к друзьям и, получив через них доступ к героину, начал колоться. По его словам, несколько раз его задерживали за вождение машины в состоянии наркотической интоксикации, но при этом никто ни разу не задался вопросом о его наркотической зависимости, а лечащие врачи ни разу не направили его на консультацию к наркологу. В тюрьме он перенёс «сухую ломку», после освобождения вернулся к своим друзьям и пережил несколько передозировок. Недавно один из них спас его, потому что под рукой оказался налоксоновый набор, который тот получил бесплатно в медпункте. Джон оказался одним из немногих счастливчиков, ведь тысячи потребителей опиоидных наркотиков не могут получить налоксон.
Понять причины
Хотя чрезмерное увлечение рецептурными опиоидами, вполне возможно, и внесло свой вклад в нынешнюю опиоидную эпидемию, многие эксперты в области наркозависимости считают, что причины проблемы в другом. Они указывают на такие аспекты, как бедность, практикуемое тюремное наказание, неадекватная наркотическая политика и концепция здравоохранения, стигма в отношении наркозависимых и отсутствие доступа к услугам наркологов.
Все усилия, которые сегодня предпринимаются для борьбы с опиоидной эпидемией, ограничиваются в основном снижением количества рецептурных обезболивающих препаратов и более строгим мониторингом за выдачей рецептов, но ведь это не решение. На мой взгляд, у нас отсутствует ясная политика, стратегия или план действий, которые пошагово, пункт за пунктом решали бы глубинные проблемы и обеспечивали бы доступность наркологической помощи. План по борьбе с опиоидной эпидемией, предлагаемый президентом Трампом, предполагает ужесточение наказаний и снижение доступности препаратов, то есть карательную стратегию, у которой нет шансов изменить что-то в нынешнем кризисе.
Я предлагаю шесть пунктов, которым необходимо следовать, чтобы справиться с нынешней опиоидной эпидемией:
- Нужно увеличить ассигнования на наркологическую помощь во всех штатах
Вроде бы ассигнования, выделяемые на лечение наркозависимости, увеличились, если смотреть на период до и после 2010 года, когда вышел Affordable Care Act in и расширились рамки Medicaid – но, к сожалению, не во всех штатах, а только в тех, где решили сделать это по своему желанию. На сегодняшний день это 32 штата и округ Колумбия, где взрослые люди с невысоким доходом могут получить услуги наркологического лечения в рамках расширенной программы Medicaid. В то же время мы имеем 2,5 миллиона американских граждан, которые не могут получить наркологическую помощь в рамках Medicaid, потому что правительства их штатов не стало увеличивать рамки этой программы, а их доходы просто не позволяют им претендовать на получение рыночных субсидий.
- Наркологические услуги должны быть интегрированы в медицинскую «первичку»
Медикаментозное лечение наркозависимости должно стать составной частью всего нынешнего спектра услуг, оказываемых на первичном уровне. Большинство из упомянутых ранее 2,5 миллионов человек, страдающих от опиоидных расстройств, не имеют возможности получить качественное медикаментозное лечение с доказанной эффективностью. Лишь несколько штатов интегрировали эти услуги в спектр первичных медицинских услуг. В рамках Affordable Care Act можно легко и эффективно интегрировать наркологическую помощь в перечень первичных медицинских услуг и даже сделать это рентабельным. Существуют научные модели, позволяющие сделать это. Одни из главных барьеров на этом пути – нормативно-правовые акты, принятые на уровне штатов и федеральном уровне, которые вводят строгие ограничения в отношении тех, кто может оказывать медикаментозное лечение, и, в частности, у кого есть право выписывать рецепт на бупренорфин. Не хватает квалифицированных врачей-наркологов, разбирающихся в вопросах зависимости, а стоимость их обучения высока.
- Медицинские работники не должны проявлять стигму в отношении потребителей наркотиков
Несмотря на то, что медики признают зависимость болезнью, многие продолжают считать её проявлением слабости и морального падения. Исследования показывают, что это проявляется в негативном отношении врачей к таким пациентам. Это приводит к тому, что люди не стремятся к такому лечению, а если начали его получать, то не всегда доводят его до завершения. Это же касается программ снижения вреда, таких, как программы обмена шприцев.
- Нужно увеличить и доработать программы снижения вреда
Я абсолютно убеждена, что программы снижения вреда, то есть услуги, направленные на минимизацию вреда от употребления наркотиков в добавление к услугам по лечению наркозависимости, очень важны. Программы обмена шприцев, которые позволяют наркопотребителям обменивать использованные шприцы на новые, снижают риск распространения ВИЧ, гепатита С и других болезней, с которыми они сталкиваются. Или безопасные помещения, где наркопотребители могут сделать себе инъекцию и где в случае необходимости им будет оказана медицинская помощь со стороны дежурящих там медиков.
- Важно оказывать необходимую помощь людям, пока они находятся в местах лишения свободы
Часто случается, что люди с наркотической зависимостью, оказавшись в местах лишения свободы, не получают должного лечения. Медикаментозное лечение с помощью метадона, бупренорфина или налтрексона должно быть доступно для всех заключённых, которые в нём нуждаются. После выхода на свободу у людей должна быть возможность по необходимости получить налоксон, чтобы использовать его для себя или для помощи другим. Чтобы избежать рецидивов и срывов, важно обеспечить доступность лечения от зависимости.
The anti-overdose drug naloxone saves hundreds of lives a year. PureRadiancePhoto/Shutterstock.com
- Налоксон должен быть доступен всем, кто в нём нуждается
Мне довелось ознакомиться с множеством исследований, доказывающих, что жизнь наркозависимых будет более безопасна, если у их друзей, родственников или партнёров будет в наличии налоксон. Недавние отчёты показывают, что в тех штатах, власти которых в своё время озаботились доступностью налоксона, смертность от передозировок снизилась от 9 до 11%. Нужно, чтобы власти штатов продумали стратегию, позволяющую получать налоксон всем, у кого в этом будет необходимость, а не только людям из ближайшего окружения. В рамках Medicaid можно было бы возмещать стоимость налоксона людям, которые хранят его у себя дома для чрезвычайных случаев.
Спустя 30 лет я всё ещё вижу, что потребление наркотиков ассоциируется со стигмой, а сами наркозависимые не получают должного лечения. Глубже вникнув в истории Дженнифер и Джона, приведённые выше, мы сможем лучше понять, что нам всем нужно сделать, чтобы снизить стигму, сделать наркологическую помощь составной частью первичных медицинских услуг, и облегчить доступ наркозависимым в сообществах к лечению.